1. Место жительства Чеченцев в древнейшие времена, по весьма темным и сбивчивым преданиям, находилось выше Шуэти, Чабирли и Чаэнти, куда они пришли из Нашихэ, урочища, упоминаемого в вышеприведенном нами рассказе Саит-Курт-Магомета. Рядом с этим именем мы встречаем там же и Меэстэ, где, как говорит Заур, было местопребывание Молкха. Такое тождество двух преданий дает повод думать, что Меэстэ и Нашихэ были первобытными местами жительства Чеченцев, откуда они уже позже перешли к верховьям рек Аксая, Гудермеса и Хулхулау в землю, известную под именем Ичкерии, и называемую самими Чеченцами Нахчи-Мокх, т. е. «место народа». Эпоху описываемых нами происшествий можно определить только приблизительно, считая пределами их конец XVI или начало XVII столетия. Поселившись в Ичкерии, новом своем отечестве, Чеченцы пришли в соприкосновение с Калмыками, жившими разбросанно по укрепленным деревням на всем пространстве по соседству Ичкерии до правого берега Терека. Между ними происходили неоднократно столкновения, о которых свидетельствуют курганы, встречаемые на землях, занимаемых в то время Калмыками. Разселение из Нашихэ, говорит Заур, совершилось при сыне Молкха, Тинавин-вису, о котором мы сейчас будем иметь случай говорить. Рассказ о нем у Заура несколько сокращен, но по содержанию совершенно схож с тем, который сообщил мне Качкалыковский наиб, что меня и заставило оставить без внимания первый и дать преимущество последнему, как более подробному. Здесь предание получает некоторую историческую достоверность. Во время оное между Калмыками пронесся слух о необыкновенной красоте одной Чеченки, отбитой Тинавин-вису у Чеченца Каната. Слух этот дошел до Калмыцкого хана. Место жительства этого хана в предании не означено; известно только, что неподалеку от Маюртупа было укрепление Али-Султан-Кала, откуда Чеченцы вытеснили Калмыков и заняли около укрепления место, которое ныне называется Маюр-туп, т. е. «стан храбрых». Итак, когда хан узнал о чудной красоте женщины, увезенной Тинавин-вису, тогда он отправил к нему послов просить у него красавицы для себя, в знак совершенного примерения и дружеского союза. Тинавин-вису согласился, и несколько знатных Чеченцев отправились в стан Калмыка с подаренною ему женщиною. Он принял их ласково, не хотел отпустить их без приличного сану его подарка и спрашивал их — чего они желают. Чеченцы, видевшие довольство и роскошь в, которых жил Калмык, просили уступить им земли по сю сторону Терека. Калмык благосклонно их выслушал и объявил, что у него очень много земель за Тереком, что земли эти почти необитаемы и, следовательно, ему ничего не стоит самому перейти за Терек, куда он через месяц и обещал переселиться. Чеченцы не нахвалятся умом хана, особенно выразившимся в настоящем случае, они говорят, что подобная уступка со стороны Калмыка была следствием весьма благоразумной политики, — что Калмык ясно видел, что ему невозможно будет долее держаться на занимаемых им землях по причине безпакойного и воинственного духа соседей. И так он дал им обещание удалиться за Терек. Два месяца спустя, три Чеченские узденя: Цвантуро-Меэтти и два зятя его Гордоло-Эльгукко, женатый на старшей дочери, и Хорачо-Уэзи, женатый на младшей дочери Цвантуро, отправились осмотреть земли, занимаемые Калмыками, дабы удостовериться, сдержал-ли Калмык обещание и очистил-ли свои владения на правом берегу Терека. На всякий случай, целью этого путешествия они выставили охоту, как благовидный предлог, а путем избрали Ак-сай. Следуя вниз по этой реке, они не встретили Калмыков. Так достигли они Терека, до того места, где впоследствии основали Дадан-Юрт, оттуда они отправились к Сунже, где убили козу и расположились отдохнуть. Место это называется теперь Алахан-Юрт. Оно понравилось Гордоло и он просил старика Меэтти предоставить ему место; но Меэтти как Дадан-Юрт, так и Алахан-Юрт предназначил себе и зятю своему Хорачо-Уэзи, сказавши Гордоло, что он посмотрит места еще дальше и тогда увидит, что можно дать ему. Между тем, отдыхая и жаря шашлык, они увидели на Исти-су дым и приняли это за бивуак оставшихся Калмыков; они встревожились, затушили костер и удалились в леса. Эльгукко вызвался лично удостовериться в справедливости испугавшей их причины. Он стал пробираться к тому месту, где виднелся дым, и приблизившись к нему, был поражен странным зрелищем - хромой и расслабленный заяц подошел к ручью, выкупался в нем и вышел на берег совершенно бодрым. Ручей этот славится в настоящее время свойством вылечивать ломоту. Эльгукко прокрался к тому самому месту, откуда поднимался дым, и не нашел там никого, а то, что они приняли за дым, было не что иное, как пар, испускаемый горячим источником. Здесь Эльгукко удалось убить тура, которого один рог он принес к двум своим товарищам. Умахан-Юрт и Исти-су были отданы Эльгукко. Цвантуро, Эльгукко и Хорачо, удостоверившись, что Калмыки окончательно покинули занимаемые ими земли по правую сторону Терека, возвратились в Ичкерию и объявили всему племени Чеченцев, что оно может наконец поселиться на покинутых Калмыками землях. И так племя Чеченцев заняло все пространство между правым берегом Терека, Сунжею, хребтом гор, опоясывающим нынешнею Чечню, и Старым Аксаем, теперь не существующим; аул этот находился подле Герзель-аула и существовал до умерщвления генералов Лисаневича и Грекова /в 1825 году/, после чего Старый Аксай был совершенно срыт и сравнен с землею. Что касается до трех предприимчивых Чеченцев, отважившихся обозреть покинутые Калмыками владения, то они разделились следующим образом: на долю старика Цвантуро-Меэтти и его зятя Хорачо-Уэзи достались Дадан-Юрт, Алахан-Юрт и Ойсенгур. Сам Цвантуро поселился в Ойсенгуре. Гордоло-Эльгукко получил во владение Умахан-Юрт и Исти-су. (А. П. Берже. Предания чеченского народа. 1859 год)

2. В изучении затронутых нами вопросов нельзя не остановиться и на собственно легендах вайнахов о своём происхождении. Так, в названии города Нахичевана – Нахчевана чеченцам слышится имя «нахче». Одна из исторических рукописей, написанная на арабском языке и принадлежавшая мулле Шамилю Каратаеву, называет Нахичевань даже исходным пунктом переселения чеченцев с Закавказья на Северный Кавказ (правда, селения, а не города). Из перевода рукописи на русский язык второй половины ХIХ в. видно, что предки племени нахчий вышли из селения Нахчувана в 17-й день месяца Раджаба (июль) 63 года после гиджрия (что соответствует 682 году). Данная легенда связывает происхождение чеченцев от трех братьев, причём от арабов по происхождению. После долгих скитаний и лишений по Армении, только одному брату удаётся достичь Северного Кавказа и осесть в местности, где протекала река Баксан (Кабарда). Отсюда его потомки впоследствии расселились в сторону нынешней Чечни. (Л. О. Бабахян. В кн.: Вопросы историч. географии Чеч.-Инг., Гр., 1984)

3. У чеченцев есть легенда о миграции какой-то части их предков из Закавказья, вдоль Черноморского побережья… Детальное повествование, с обозначением попутных географических названий, заставляет верить в аутентичность этого предания. Между прочим, в этой легенде упоминается местность Халиб. Теперь такого названия нет, но в древности у юго-восточного побережья Чёрного моря жил народ халибы. Чеченские муллы не могли этого знать, если это они сочинили легенду о переселении. Исходным пунктом миграции, согласно этому преданию, называется Нахч-аван, т.е. страна нахчей (как называют себя чеченцы). На юге Закавказья есть город и селение с таким названием. А в местность Нахч-аван, как гласит предание, предки зтого племени пришли откуда-то из ещё более далёких мест. Не оттуда ли переднеазиатские названия нахских богов - Мэлх, Эл, Тошоли, Нана, Эштр? (А. Гольдштейн. Башни в горах. М. 1977)

4. У чеченцев и ингушей существуют различные предания о своём происхождении. Наиболее распространены два. Одно говорит, что предком вайнахов был беглый пришелец из Шами (Сирия), вынужденный бежать оттуда из-за кровной мести. Пришелец этот некоторое время жил в Грузии, а позднее переселился в нагорную Чечню в местечко Нашх. Предание говорит, что слово «нахчо», которым называют себя чеченцы, произошло от «Нашх», но сложено это предание, вероятно, мусульманским духовенством, чтобы подчеркнуть исконное мусульманское происхождение чеченцев. По другому чеченскому преданию, выходцы из Нашха поселились на всей нынешней территории Чечни. Но «чистыми» чеченскими родами (тейпами) были только те, у которых предки вышли из Нашха… Нынешние Ножай-Юртовский и Веденский районы в русских документах именовались «Ичкерией». Чеченцы именуют эти районы «Нохч-Мохк» - «Чеченская земля», жители любого аула Ичкерии говорят, что они из «чистого тейпа» и что предки их вышли из Нашха. К чистым тейпам относятся Белгатой, Хачарой, Арсеной, Гендарганой, Курчалой, Алерой, Центорой, Энгеной, Беной и др. Начиная с XVI в., многие жители из этих тейпов переселились на равнину (в Большую и Малую Чечню) и образовали большие аулы… Название народа «чеченцы» появилось в первой пол. XVIII в. по названию аула Большой Чечень, находившегося в далёкие времена на месте Грозного, в районе нынешнего завода «Красный молот». Русские дали это имя народу… Ингуши сами себя называют «галгай», по имени одного из ингушских племён, проживавших в местности «Галга-чие» в горной Ингушетии. В последствии это название распространилось на все ингушские племена. Ингушами стали называть галгаев тоже по названию аула Ангушт, одного из сёл плоскостной части территории… Только благодаря тому, что предки чеченцев и ингушей имели в тылу труднодоступные горы, они сохранили свою самобытность, свой язык, не подверглись физическому истреблению и не растворились в среде могущественных пришельцев. (А. Шавхелишвили. В газ.: «Грозн. раб.», 14.01.1964)

5. К.М. Туманов в 1913 году в своей замечательной работе «О доисторическом языке Закавказья»: «Предки современных чеченцев - отпрыски арийских мидийцев, матианов, живших, между прочим, в одной сатрапии с урартийцами. Пережив последних, они окончательно исчезли из пределов Закавказья к началу VIII века нашей эры»... А вот предка тукхума Нохчиймахкахой и всего народа Нохчий представили иностранцем по имени Али. Имя Али искаженное имя из более древних тептаров, с принятием ислама, некоторые переделывали имена под исламские. Предка же нахов звали Турпал Нахчи Эла/Аьлий (авт - автохонный). «Здесь, по нагорью Нашах, по свидетельству преданий, поселился родоначальник чеченского народа, давший название всей стране — Нашахэ (Нашха). Имя его звучит как Нохчуо Турпал, сын Али (вероятно, это предание было записано в первой половине XIX в., когда проповедь ислама широко распространялась по Чечне и родство с арабами было в почете). Упомянутый Али считался выходцем из Шама в Сирии» (Марковин). (Далгат Башир, Первобытная религия чеченцев. — В кн.: Терский сборник. Владикавказ, 1893, вып. 3, кн. 2)

6. Очень и очень давно жил когда-то в Нахичевани (закавказской) один выходец из Шами, по имени Сеид Али-Шами. После смерти старика его три сына не захотели оставаться в Нахичевани и в поисках лучших земель для своих стад двинулись на запад. Один из братьев, по имени Абдул-хан, отделился от своих родичей и после долгих скитаний, вместе со своими стадами и домочадцами прибыл на берега реки Аргун (Аргун - приток Сунжи, а Сунжа приток Терека с правой стороны). Здесь, по преданию, и остановились внуки и правнуки Али-Шами из Нахичевани. Край этот был тогда безлюдный, тучный, плодородный, и пришельцы быстро размножались и заняли лесные ущелья и нагорные места. Прибыв в новый край последователями Магомета, они, однако, заброшенные и оторванные от остального мусульманского мира, скоро забыли свою религию и вернулись к первобытному язычеству. О пришельцах долго никто из соседей не знал, и нохчий, никем не тревожимые, счастливо и безмятежно жили на новых местах, занимаясь земледелием, а главным образом скотоводством. Таково это второе сказание о происхождении чеченского народа. Сказочного или неправдоподобного здесь нет ничего, и в вопросе о происхождении, можно думать, что обе эти легенды имеют равное место, как и многие другие кавказские племена, они образовались путем смешения туземцев с какими-то пришельцами с далекого востока. Однако оставаться всегда в лесных трущобах было невозможно. Со временем чеченцы настолько размножились, что уже не могли помещаться в ущельях и волей-неволей должны были со своими стадами спуститься на плоскость. Но степи уже давно и прочно были заняты ногайцами, кумыками и кабардинцами, которые, будучи сами скотоводами, не только не хотели делиться тем, что они считали своим, но и гнали чеченцев прочь, а когда увидели их невоинственность, то и грабили их. Так продолжалось довольно продолжительное время, пока, наконец, чеченцы, усвоив от своих же врагов военную хитрость и тактику, сами стали громить своих недругов, и скоро имя их сделалось грозным для насельников Восточного Кавказа. Вместе с бытовой и политической переменой у чеченцев происходит и перемена в области религии. Из язычников и людей безразличных к вопросам веры они в ХVII столетии превращаются в мусульман и делаются горячими последователями учения Магомета. Их учителем и миссионером в новой религии был мулла Шейх-Берсан из Дагестана. Как все неофиты (новообращенные) чеченцы особенно увлекались новым учением и сделались совершенно нетерпимыми ко всем инаковерующим. Эту религиозную перемену особенно скоро и остро почувствовали казаки (терские) и русские власти; в них чеченцы видели не только своих политических врагов, но и неверных гяуров, война с которыми являлась делом похвальным. Пылкие, горячие и увлекающиеся, чеченцы с этих пор делаются на долгое время самым восприимчивым и горючим материалом для всех религиозно-политических агитаторов и проповедников. Последовательно мы их видим горячими приверженцами идей "тариката" и "газавата" - священной войны против неверных, сперва в рядах Шейх-Мансура (в конце ХVIII столетия), потом, в ХIХ в., последователями Кази-муллы, Гамзат-бека и, наконец, Шамиля, в рядах которого они ожесточенно борются против русских властей целых двадцать пять лет. Эта война была ответом на тактику русского правительства (урезка земли под станицы и крепости) и в основе своей носила экономический характер, как и вся война с горцами Северного Кавказа, но, подогреваемая религиозным фанатизмом, она вылилась в особо тяжелые и затяжные для обоих воюющих сторон формы (взаимные набеги и разорения) и кончилась только в 1859 г. с пленением вождя и вдохновителя всего этого движения - Шамиля. Сильно урезанные и стесненные в земельных наделах, чеченцы вплоть до самой революции не могли примириться с новыми порядками и новыми жизненными условиями и наладить свое урезанное хозяйство; отсюда - бедность, материальная нужда и духовная темнота и явная и тайная озлобленность против правительства и особенно против личных и исконных своих врагов, - терских казаков, в пользу которых были урезаны их земельные наделы. В годы революции эта старая неприязнь на почве чисто-экономической подняла на ноги всю Чечню, и горцы, до невозможности скученные и стесненные на своих участках, как и ингуши, заняли у целого ряда станиц просторные казачьи земли и вынудили обитателей их выселиться в другие места и населенные пункты Северного Кавказа. С установлением в центре и в крае Советского правительства чеченское племя в количестве 300.000 человек выявилось в особую автономную область с административным центром в г. Грозном и ныне быстрыми шагами идет вперед по укреплению своего народного хозяйства и по пути просвещения, изучает и обследует свой край, строит и заводит школы с обучением на родном языке, печатает газету и популярные брошюры, прокладывает дороги и всячески стремится поровняться с другими более просвещенными народностями Республики. (Пожидаев В. П. Горцы Северного Кавказа. М.-Л.,. 1926 г. Происхождение чечнцев. Легенда вторая)

7. Другое предание гласит, что когда-то в старину молодой одноглазый араб пришёл из Аравии в Константинополь, откуда он, боясь преследования за несчастный случай, в котором он нанёс сыну одного из знатного вельможи смертельный удар, бежал и на купеческом судне прибыл на Кавказ. Здесь, странствуя из одного места в другое, он, наконец, зашёл в нынешние Чеченские горы, где в то время жили три одноплеменные фамилии или рода: Галгай, Аки и Шато. Галгаевцы радушно приняли Али (так звали пришельца), который был восхищён простотою и независимостью жителей и дикими красотами здешней природы. Ловкость, сметливость и блестящее красноречие, столь свойственное арабам, очаровали в свою очередь жителей. Али навсегда поселился у галгаевцев и, женившись, вскоре прижил сына, которому дано было имя Нахчи. По смерти Али Нахчи сделался предприимчивым и отважным галгаевцем. Предание говорит, что он увёз какую-то калмыцкую ханшу с её прислужницею, когда они купались на минеральных водах в нынешнем Пятигорске. Нахче женился на ханше и её прислужнице. После этого брака у него родились три сына от ханши и два от прислужницы. По смерти Нахчи сыновья его женились и разделились на две партии. Два сына от прислужницы ушли со своими семьями далее в горы и поселились в котловине близ снегового хребта. От них сохранился по настоящее время только один бедный аул Маэсты. Три же брата от ханши вышли со своими семьями в Малую Чечню, на урочище Нашах, и поселились между реками Гехи и Рошни. Эти три сына Нахчи удержали за собою родовое имя Нахчууо или Нахчий. Потомки трёх братьев, умножаясь время от времени, разселились по Малой и Большой Чечне и в Ичкерии на восток от Ауха и на юг до Анди. От трёх братьев Нахчууо чеченцы в настоящее время насчитывают до 66 родов или фамилий. Все эти роды называют себя общим родовым именем Нахчууо… Таким образом совершилось водворение племени Нахчууо на огромном пространстве, называемом ныне Чечнёю. Сверх того в Чечне селились в разные времена выходцы и других соседних племён. Но коренными чеченцами должно считать только потомков Нахчууо, которые и до сих пор себя называют по имени своего праотца и составляют сословие узденей, т. е. дворян. К этому сословию принадлежат лишь коренные жители аулов, которым различные отрасли Нахчууо дали свои имена, как-то: Харачи, Цуонтари, Гордоли, Белготи. Бени, Гуни, Эхишбати, Элохой-мохки, Ширди-мохки, Дышни-мехки, Зандак, Чертой, Сесени, Черми, Ангини, Ани-кали, Билти, Эрсени и др. Некоренной житель одого из названных аулов не в праве считаить себя Нахчууо, т. е. чеченцем. И так почётнейшие нахчууоские фамилии (токхумы) дали названия аулам, ими основанным. Эти названия и доныне сохранились с прибавлением слов «аул» или «юрт», что означает селение или деревня. (А. Берже. Чечня и чеченцы. Тф., 1859)

8. Точных исторических указаний о происхождении чеченцев нет. Существующие на этот счёт народные сказания, во - первых, очень неточны, а во - вторых, очень разнообразны... По одному из них, предки чеченцев вышли из Шами или Шеми (Сирия) и поселились в местности Нахчи-Ван (ныне Нахичеванский уезд Эриванский губернии), а отсюда через Абхазию, проникли в Кабарду и, теснимые каборами (кабардинцами), заняли часть своей нынешней территории. Другое сказание, дополняя первое, называет прародителя выходцев, образовавших дружину, - сына шаминского правителя Нохчуа, по прозванию Турпал (богатырь), но не указывает пути, которым пробирался он к кабардинцам и женился здесь. Наконец, по третьему сказанию, некий шаминский выходец Али был в Константинополе, бежал на Кавказ. Здесь, в Чеченских горах, он застал уже три одноплеменных фамилии – Галгай, Акки и Шатой и посредством браков породнился с ним. Один из его сыновей, Нохчую, приобрёл большое влияние и дал своё имя всему родственному народу. Не касаясь других сказаний, производящих чеченцев от других народностей, например, от каких-то бацоев [тушин], необходимо отметить, что три вышеприведенные предания имеют наибольшее распространение и наибольшую устойчивость. Заключая при этом в себе много общих черт и оснований в реальных остатках прошлого, сказания эти, по-видимому, отличаются наибольшей близостью к истине. Начать с того, что имя предка Нохчуа сохранилось до сих пор… Затем, сказания упоминают о близком соприкосновении их с кабардинцами и другими народами, отмечая при этом относительную малочисленность пришельцев (дружины) или даже называя основателем Чечни не группу людей, а всего одного человека, породнившегося с местными жителями края. Наконец, все сказания местом исхода называют Шами… Восточные писатели под Шами разумеют Сирию, Дамаск и даже Египет… Время появления Нохчуо на теперешней территории определить ещё труднее… Местом первоначального поселения их, по мнению Берже, основанному на народных преданиях… были урочища Нашихэ и Маэсте… (Е. Максимов, Г. Вертепов.  Туземцы Сев. Кавказа. 1894)

9. Об образовании собственно чеченского общества предание гласит следующее: выходец из Шама (Сирия) Али - араб поселился в Галгае [Ингушетии]. От брака Али с галгаевской девушкой родился сын Нахчуо; в руке младенца нашли при рождении кусочек сыру (нахчо), от чего и дали ему это имя… В книге Н. Семёнова «Туземцы Северо-восточного Кавказа» имеется перевод арабской рукописи, имеющейся у чеченцев, о происхождении их. В ней также предание считает основателем народа Нахчуо-потомка выходца из Сирии Сеида Али, Шам-Хана, который поселился в Нашахе в 828г. [786 г.] по р. Хр. На плоскости тогда хозяйничали калмыки, потом персы… Но здесь важно то, что так или иначе всё чеченское племя, считая себя единым, хочет произвести своё начало от общего родоначальника, какового они пытаются поднять как можно выше над смертными. Чем ближе и непосредственнее родство фамилий к этому основателю народа – Нахчуо, тем эти фамилии больше гордятся. Так, коренными чеченцами считаются те из аулов, которым различные отрасли фамилии Нахчуо дали свои имена: как–то Харачо, Цонтари, Белгото, Сесени, Гуни, Черми, Эрсени и др., каковые сохранились и поныне, как названия аулов с прибавкой слова, юрт или аул… В ингушских преданиях, записанных мною со слов стариков, видна та же идея единства происхождения всех чеченцев, не исключая ингушей… Каждая фамилия ингушей, кичась одна пред другой своей древностью и геройством, твёрдо хранит фамильные предания, и богатая фантазия ингуша к ним прибавляет много фантастического, легендарного, родоначальника же возводит в ореол святости, а себя часто производят прямо от бога и нартов (богатырей). Ещё Ахриев на это указывал и приводил в пример предания о происхождении кистин, джераховцев и ингушей, живших в Тарской долине и Чёрных горах… Родоначальником кистин был Кист, сын одного сирийского владельца… Бежав во время первых крестовых походов из своей родины… принужден удалиться в непреступные горы и поселиться недалеко от верховьев р. Терека. Здесь он основал аул Арзия («Орёл») и, по примеру своих предков, избрал себе герб с изображением орла с надписью куфическими буквами [Куфа - город в Ираке, бывшая столица халифата Али] имени владетеля герба-ястреба, выданного ему в Сирии… В исследовании Г. К. Мартиросиана «Нагорная Ингушия» приведено много интересных преданий об образовании отдельных ингушских фамилий… По этим преданиям, предка галгаевцев звали «Га», у него было двое сыновей - Галгай и Габертэ (Кабардинец). Галгай (Га) вышел из ущелья Геши Аргунского округа, и поселившись в Галгаевском ущельи, основал Галгаевское общество, а Габертэ переселился в Кабарду и основал Кабардинское общество… Когда в горах стало тесно, галгаевцы стали переселяться на Тарскую долину, где построили 60 башен… Столетний ингуш Казбек Казиевич Хазбиев-Буржуев, житель селения Эрзи, Мецхальского общества Сунженского отдела и другой старик, шестидесяти лет, Ганыж Абиевич Келигов–Фельханов, житель селения Фельхан, того же Мецхальского общества, рассказывали мне следующее о давнишней жизни их предков. Галгайцы были первыми поселенцами гор. Размножившись, в следствие недостатка земли, они переселились частью в Акки; им вскоре и там стало тесно и часть их выселилась в Чечню на плоскость; там они присоединились к настоящим чеченцам, но последние их выделяют и теперь, считая их хуже себя и называя их не нахчой, а аккой. Галгаевцев прежде называли Галай-хой, что по-татарски значит «башенники», т.к. в их земле очень много башен и могильников… Сказания про выходца из Сирии Али - арабе (приведённое выше) или Турпале (богатыре) весьма распространены в Чечне. Он был потомком Магомета из фамилии Курейш; прийдя через Турцию на Кавказ, он поселился сперва на плоскости в местности Татартупе в Малой Кабарде, но потом, теснимый врагами, он ушёл в горы Галгай; потомки его расселились по всей Чечне и образовали чеченский народ. Шамхал (Шаухал) Тарковский тоже происходит от арабов-курайшитов (от Шах-Таймаз–Хана); чеченцы одной с ними крови, потому что и они происходят от курайшитов. Некоторые из фельханцев и арзинцев до сих пор именуют себя Шаухуловыми и считают себя потомками Шамхала, пришедших из Дагестана. Происходя от ханской, благородной крови, все чеченцы и ингуши - благородны и равны между собою, все они уздени, никого не знают выше себя. Холопы приводились к ним из чужих стран, покупались и продавались, но из среди самих ингушей вовсе не было рабов. Родственники жестоко мстили за продажу в рабство их родичей, почему и не было у них этого скверного обычая. (Б. Далгат. В кн.: Изв. Инг. НИИ, т. 4, 1934)

10. Это был пожелтевший лист бумаги, сложенный пополам. От долгого лежания бумага на перегибе потемнела, надломилась. Старик, пожелтевший и надломившийся, боязливо передал этот лист бумаги, исписанный с внутренней стороны мелким арабским бисером. Об этой бумаге мне говорили, как о летописи чеченского рода - Гендригойского. Родовая запись, прошедшая через тысячелетие. С большим усилием, с уговорами, подходами, с мобилизацией сельского председателя удалось вытянуть бумагу для перевода. Вызвали сельского кади, переполненного самодовольством, важностью собственной персоны - никто, кроме него, во всем ауле не прочтет этой летописи. Тяжел и неуклюж перевод на русский язык с цветистого, образного арабского: "Гендригойцам оставляю свои записи о далеком прошлом, о начале нашего рода. Моим братьям Муцалхан, Хата, Альва - о далеком прошлом, о начале нашего рода. Извещаю вас, что род наш пошел из города Шеми, что лежит отсюда на юг в Ассирии. Градоначальником Шеми был богатый и могущественный человек по имени Ахмат-хан. Владел Ахмат-хан многими землями, было много людей ему подвластных. Лучшие женщины города были в его гареме. Но красой и гордостью его были три сына: старший - Шамхан, средний - Сеид Али и третий - Абас. Прослышали сыновья о великих и богатых горах на севере, о горах Дагестанских. Задумали братья итти к этим горам, разведать, сколько верно говорят о горах Дагестанских. С тяжелой скорбью отпустил Ахмат-хан своих сыновей в далекое и неизвестное путешествие. Со многими людьми, с семьями своими выехали братья на север. Несколько лет шли братья - прошли от моря и до моря, шли по берегу моря и вышли за горы Дагестанские в неизвестную, незаселенную страну. И увидели братья, что богат и красив этот край: многочисленные реки текли с гор, в реках рыб можно ловить руками, - богатые, полные всякого зверя нетронутые леса. Из скал били горячие источники, которые исцеляли от всяких болезней, сочилась нефть, которая вспыхивает от искры кремня. "...И основали братья селение Махкеты, что значит "пришедшие к желаемой земле". 10 лет прожили братья в селении Махкеты. И во всех их делах было благополучие. Род их увеличивался и стало братьям тесно жить в одном селении. И решили они искать другое место, удобное для поселения, для посевов и скотоводства. И нашли они большую реку, на которой один из братьев, Сеид-Али, основал селение, и назвал реку и селение по имени сына своего - Аргун. Третий брат Абас, после долгого исследования местности, основал селение Нашхай, в верховьях реки Аргуна. Нашхай - страна, откуда вышли гендригойцы. "Старший брат, Шамхан, владел селением Махкеты. После основания этих трех селений было основано еще одно - Гордали, по имени сына Шамхана. Кроме этих четырех селений, больше никого в те времена в Северном Дагестане не было. "Основав эти селения и укрепив свой род в богатой стране, ими открытой, братья известили своих родственников в городе Шеми, и с того времени стали переселяться и другие роды племени Нохча (чеченцы). "Записываю это в году 430-м от появления Магомета". Перевод закончен, и старик торопливо забрал от муллы летопись своих отцов, старательно завернул в обрывок газеты. И только тогда в его глазах исчезла тревога за обрывок записанных дедовских преданий. (Перевал. М.1923 г. А. Костерин. По Чечне. (Путевые наброски.) Сел. Брагуны, 8-го июля.)

11. Название «нохчо» (чеченец), «галга» (ингуш) как название двух близкородственных этносов исторически молодые. Для общенародного обозначения употребляется термин «вай-нах» («наш-народ). Несколько столетий назад среди вайнахов преимущественно бытовали племенные названия. По народной памяти и литературным источникам, часто базирующимся на той же памяти, предстает весьма пестрая картина родоплеменного деления вайнахов... Согласно родовым представлениям первопредком народа является какая-то одна, зачастую героизированная личность. Таковым является Нохчо у чеченцев и Галга у ингушей. По одним версиям их национальное происхождение не подчеркивается, что предполагает их прямую принадлежность к чеченцам и ингушам. Так, в песне о Турпале Нохчуо, записанной А. Берже, говориться: “...Как искры сыплются от булата, так мы россыпались от Турпала Нохчуо. Родились мы в ту ночь, когда от волчицы родятся щенки, имена нам даны были в то утро, когда ревел барс; такими произошли мы от Турпала Нохчуо”. Здесь первопредок назван “Турпалом”, т.е. героем, богатырем. Такая эпическая идеализауия предка должна была служить идее возвеличивания и его потомства. Это выражалось в том, что наследники метафорически сравниваются с волком, самым поэтическим зверем в понятиях горцев, по замечанию П. Услара, и с барсом, также являющимся поэтическим символом в фольклоре вайнахов (с. 15). В. Пожидаев приводит предание “Богатырь Нохчэ и его 12 сыновей”. В нем Нохчэ выступает первопредком не только чечнцев, но и ингушей. Нохчэ назван богатырем, сыновья его крепкие и сильные, как и он сам”. Возвеличиванию первопредка служит и его распорядительность: он заставляет расселиться своих 12 сыновей и их потомство “не ближе как, Га - с листом в руке. Мать же первопредков названа дочерью грузинского князя... Сказитель С. Бочалов возводит корень своего рода к первопредку, от которого его будто бы отделяет 17 поколений. Одной из местных особенностей приведенных преданий о происхождении народа является частая локализация первопредка в Чечне (в Нашихэ, Маэсте), если предание рассказано чеченцем, и в Ингушетии (в Кя-Кале, Маго), если рассказано оно ингушом. Деление Чечни и Ингушетии на ряд горных обществ нашло свое отражение в преданиях. Мифические родоначальники обществ зачастую являются братьями, они же нередко сыновьями первопредка... В предании “Га и его потомство” сказано, что у Га было четверо сыновей: Галага (ингуш), Нохчо (чеченец), Мялхе (мелхинец) и Акке (аккинец). Причем, в этом предании основное внимание уделяется утверждению единства племен: враги не могли одолеть братьев и их потомков, лишить народ большой территории и загнать его глубоко в горы. Одним из средств для такой политики врагам послужило введение среди вайнахов понятий “князь” и “лай” (раб, батрак). Предание о происхождении первопредка чеченцев, как мы видели, иногда возводят к ингушам. Наблюдается и обратное явление. Например, в “Предании, о происхождении галгаевского (ингушского) общества”, записанном Ч. Ахриевым, предок ингущей Галгай считается выходцем из ущелья Гайши, находящегося в верховьях р. Аргуна, в горной Чечне. Возведение чеченцами первопредка к ингушам, а ингушами - к чеченцам явилось следствием осознания генетического единства вайнахских племен (с. 17). Возвеличивание в названном предании Галгая дано через утверждение, что Габерте (первопредок кабардинцев) является его братом. Далее в предании повествуется уже о расселении предков родов Галгаевского общества и основании ими трех крупных башенных аулов, имеющих общее название Кхаь-Кхала (от слов “кхоъ - три, кхала” - башня). Речь идет о башенных комплексах Эгикал, Хамхи и Таргим. Генетическая связь нахских племен выявляется и в тех преданиях, где речь идет о бацбийцах (тушинцах). Тушинцы возводят себя к кистинскому (жителей башенного комлекса Эрзи в горной Ингушетии) обществе Гилго, от которых, в свою очередь, происходят бацой-тушины Цовского общества в горной Грузии. Несмотря на два фольклорных указания о происхождении тушинцев от ингушей, А. Генко делает вывод, что “очагом чечено-ингушского национального бытия была современная Тушетия, впоследствии огрунизившаяся”. С этим научным выводом перекликается указание П. Головинского на чеченское предание, по которому предки галгаевцев, аккинцев и шатоевцев считаются происходящими от тушинцев (бацоев). В любом случае на материале преданий мы имеем возможность выявить, что чеченцы, ингуши и бацбийцы осознавали свое генетическое родство и взаимные миграции какой-то части населения были для них делом обычным. Об этом и сегодня в горах утвердают предания (о выходе предка терлоевцев из Тушетии, о переселении туда части фамилии Дзауровых из аула Эрзи и др.). Заслуживают внимания два предания, записанные Ч. Ахриевым. По одному из них, у некоего Га было два сына - Галага и Габарте. Первый из них основывает Галгаевское общество, второй - Кабардинское... Помимо преданий, возводящих первопредка к кровному родству с кабардинцами, Ч. Ахриев зафиксировал предание, полностью возводящее первопредка к кабардинцам по отцовской и по материнской линиям (с. 30). Их всех версий о предках-пришельцах на сегодняшний день наиболее распространненая - арабская... По ней, один араб бежал из Аравии и прибыл в горы, где тогда жили Галагй, Акки и Шатой. Он женился на галгайке. Она родила ему сына Нохчо, от которого пошли чеченцы. О пришельце говорят, что он был ловкий, сметливый и красноречивый. Эти свойства наследует и его сын Нохчи... С тем преданием согласуется и другое у В. Потто: Али-Араб бежит в горы, женится на галгайке, их сын Нохчо - первопредок чеченцев. Имя Али встречается и у А. Берже, который сообщает, что сын Али, Нохчи, при рождении имел в руке что-то похожее на сыр (нахча)... Вариант подобного предания, приводимый Н. Яковлевым, отличается лишь тем, что сыновья Турпала расселяются на один день пути один от другого”. Он наставляет их также не покидать гор и беречь леса - естественных защитников от неприятелей. С выселением на плоскость и единением народных сил для оборонных целей развивалась консолидация племен вайнахов, что также отразилось в этом предании. Так, 12 сыновей Нохчэ основали общества (аулы), носящие их имена. Это, по В. Пожидаеву, Ичкери, Аух, Чабирли, Шубухи, Шато, Дзумсо, Кисти, Цори, Галаш, Галгай, Джерах, Ангушт... По другой версии, приводимой А. Берже, первопредком чеченцев был Молкх или Малкх из Маэсте, откуда чеченцы выселились в Нашихэ... Сочетание “кх” нетипично для языка чеченцев и ингушей, скорее это сочетание надо признать как “хк”. Это смешение автором “хк” на “кх” позволяет читать имя первопредка не Молкх или Малкх, а Молхк или Малхк. Последние два слова ближе стоят к слову “малх” - солнце. Если на основе созвучия возвести их к слову “солнце”, то появляется возможность предположить: название предка маэстинцев (вайнахского племени) идет от тотема - Солнце. Предания, возводящие пращуров чеченцев и ингушей к одному корню, бытуют и среди ингушей. Со слов старика С. Бочалова Н. Яковлев записал предание, по которому первопредки чеченцев, ингушей и орстхоевцев якобы являются сыновьями Турпала, т.е. богатыря. В этом предании одним из художественных средств становится народная этимология: имя предка Нохчуо сказитель ведет от “нахчэ” - сыр, и ингушей Га - от “г/а” - лист. С этимологией связан и мотив чудесного рождения первопредков: Нахчуо рождается с сыром в руке возводится прямо к дому Пророка Магомета (к корейшитам), герой может спать неделю и неделю бодрствовать, в качестве посягателей выступают не кабардинские, а грузинские князья, которые подсылают рабыню, затем простую девушку. Герой их отвергает, но от присланной княжеской дочери не отказывается. Княжна рожает предков чеченцев (Нохчуо), ингушей (Га), орстхоевцев (Арстхуо)… Появляются предания “чисто” арабского происхождения, в которых горы Кавказа представляют изначально пустыми, затем их заселяют арабы, от которых идут горцы. Или говорится, что три бежавших брата-араба обосновались в местечке Нохч-Хаз, где некто из местных жителей однажды дернул за ворот бешмета младшего брата. Посягатель был тут же убит, и все же братья считают, что их постиг позор, уходят в горы и становятся родоначальниками чеченцев... В родоплеменных преданиях родословная возводиться иногда до самого Пророка или до известного Абу-Муслима (Абу-Бусло). Но наибольшее распространение имеют предания о сирийском (из страны Ша’ама) происхождении. По ним, обычно предок Нохчуо является сыном шаминского (сирийского) князя, а предок Кист (имя незнакомое вайнахам) убегает из Сирии в Абхазию, оттуда в Грузию и лишь затем в горы Кавказа. Иногда предок Нашо, избегающий кровной мести, является сыном самого сирийского царя. К сирийским же выходцам причисляются и богатыри Галага, Али-Шами, Кинда. Возведение первопредка к арабам - специфическая черта не только вайнахских преданий . К примеру, Ш. Ногмов приводит предание кабардинцев о родоначальнике всех адыгских князей Араб-хане, бежавшим из Сирии. Подобные версии встречаются в Дагестане, Осетии (...бытуют предания о происхождении феодалов Шамхалов Тарковских от Шам-хана, сирийского хана)... Любопытно, что в некоторых генеалогических преданиях, возводя происхождение всех вайнахских племен к единому праотцу, делают различия относительно праматери. А. Берже приводит предание, в котором Нахчи (сын араба Али) женится на ханше и ее прислужнице, от последней якобы идут маэстинцы, а от ханши - все другие чеченцы. Подобный мотив приводит и П. Головинский. В этом плане представляет интерес и наша запись «Нахче и его жены». Араб Нахче женился на черкешенке, которая родила ему 13 сыновей. У черкешенки была прислужница, от нее Нахче заимел восьмерых сыновей. Потомство от них - чеченцы и ингуши. (Дахгильгов И. А. Историч. фольклор чеч. и инг. Гр.,1978)

12. Много ингушских фамилий берут начало от этого малоизученного исторического персонажа. Сегодня мы расскажем лишь об одной ветви, берущей начало от Маго – салгхоевцах. Салги – один из крупнейших башенных комплексов Горной Ингушетии.Правда, добраться до него не так-то просто из-за бездорожья. По словам старцев, салгинцы – потомки Маго – пришли из Шаьми приблизительно более 850 лет назад. На Кавказе они вначале поселились там, где сейчас расположено Эльхотово, затем переехали в Эльми, Маготе, Салги. Таков исторический путь движения салгинцев с юга на восток. Поднявшись довольно высоко в горы, они поначалу остановились в местечке, названном именем Маго. Их было четыре брата: Сикким, Ч1инхо, Маг1о, Гий. Гий – самый младший из братьев – отличался сильным физическим развитием. Рассказывают, что в один присест он мог съесть целого трехгодовалого быка и потом целую неделю спать. Братья его считали обузой, и как-то решились сбыть «также» сокровище с рук – продать соседям в Грузию. В то время ингуши и грузины между собой очень дружили и часто ездили друг к другу в гости. На этот раз братья поехали вместе с Гием. Гостили целую неделю. Все ели, пили и клялись в верности друг другу. Гий, съев целого быка, безмерно много выпил и уснул. Тогда братья предложили грузинам купить его, объясняя, что Гий – человек недюжинной силы и из него получится хороший работник. Грузин-хозяин, видя его могучую фигуру, согласился. Буйволиными ремнями накрепко связав Гия, братья ушли домой. Прошла неделя. Богатырь проснулся. Увидев себя крепко связанным, он удивленно спросил у грузина: «Что это такое?!» - Твои братья тебя нам продали, – был ответ. Гий рванул ремни всей своей мощью. И они разлетелись на куски. Плененный поднялся во весь свой могучий рост. - То, что вы заплатили моим братьям, возьмете с них, – сказал Гий и крупным шагом пошел домой по горам. Поднявшись на самую высокую вершину, он крикнул: «Эй, вы! Я возвращаюсь. Куда вы теперь от меня денетесь?!» Испугались братья и разбежались. Так гласит предание. В то время каждая гора, каждый клочочек земли или родничок имели конкретное название, а люди не употребляли еще фамилии. Вместо фамилий называли земли, которые они занимали. Так Сикким ушел к землям, названным «Оздой». Ч1инхо ушел в Чечню. Гий сказал, что не будет жить с такими братьями и поселился в Тумг1е. А Маг1о остался на прежнем месте. В Маготинском башенном комплексе была одна боевая и восемь жилых башен, несколько могильников и святилища, где совершались различные обряды. Один из них – знаменитый храм-святилище Сеска-Солса – Ерда возведен, по преданию, сыновьями Маго. Потомок Маго – Т1ахир Дзауров, проживший до самой смерти в горах, рассказывал нам об одном обряде этого рода, который звучит так: Лучшая из девушек и лучший из парней, предварительно выкупавшись в молоке и одевшись во все белое, в определенное жрецом время года отправлялись на ночь в этот храм. Сон, который они видели там, считался вещим и горцы таким образом определяли, что ждет их в ближайшем будущем. Рассказывают, что свет, исходивший в эту ночь из святилища, был настолько ярким, что можно было даже шить. Интересна и другая легенда, рассказанная Т1ахиром Дзауровым. В Маготе он нам показал большой плоский камень, на котором отпечаталось копыто коня. - Когда наши предки поселились здесь, камни были еще мягкими. Это означает, что маготинцы здесь жили с древнейших времен, – рассказывал Т1ахир. Абдул-Г1апур Эльджаркиев в своем рассказе также отметил, что они здесь живут по меньшей мере более 850 лет. - Я сам видел старинную книгу, которая хранилась у нас. Раньше она была в святилище и жрецы рода пользовались ею. Письмена этой книги никто из ученых не мог расшифровать. По рассказам я знал, что этот фолиант, написанный на коже или коре дерева, точно не помню, был очень древним. Им пользовались старейшины рода, пока письменность и некоторые обряды не были забыты окончательно. Ее затем увезли грузинские ученые. Обещали вернуть по первому требованию, – рассказывает Абдул-Г1апур. Место, где расположено Маготе, было не особенно благоприятно для земледелия и пастбищ. В день по несколько раз здесь менялась погода: то дождь, то палящее солнце. Жители ущелья периодически собирались в Маготе, приносили жертвы и просили своего Бога, чтобы он даровал им хорошую погоду. Молитвы бывали услышаны, но затем снова все повторялось. Наконец, они вынуждены были перебраться на противоположный склон. Здесь были хорошие пастбища, устойчивая погода. Когда маготинцы заложили новый аул – Салги, они еще не были мусульманами. Впервые ислам в горах принял Эльджаркъа. Язычники, в том числе из рода Дзаура, были очень недовольны им. Они считали, что Эльджаркъа своим нововведением нарушил религию предков и его нужно убить или выслать. Возможно так оно и случилось бы, но на помощь пришли Тумгоевцы. Отсюда начинается деление Дзауровых. Одна часть по имени Эльджаркъа взяла фамилию Эльджаркиевы, другие – Дзауровы, Пугиевы, Марзиевы, Додовы, но все они Салгхой по названию села Салги. (e-kavkaz.com/-td5050.htm)

13. Мамиловы (ингуш. «Мамил-наькъан») — ингушский тейп. Общая численность составляет 3300 человек. (1800 мужчин, 1500 женщин). Один из редких ингушских тейпов, представители которого носят только идентичную фамилию. Происходит из аула Эрзи Джейрахского района Ингушетии (с 2000 г. является частью Государственного природного заповедника «Эрзи»). В данное время представители тейпа проживают в основном в Малкобекском и Джейрахском районах Ингушетии. Известный ингушский этнограф и краеведом Чах Ахриев так описывает происхождение тейпа: «Кист - сын одного знаменитого сирийского владельца из дома Камен (Комнен), во время первых крестовых походов перебрался из Сирии в Абхазию, а отсюда, через некоторое время, перешел в Грузию. Но Грузия в то время была в самом печальном положении от постоянных нападений арабов и турок, так что Кист принужден был убежать отсюда в неприступные Кавказские горы и поселился в одном из ущелий Северного Кавказа, недалеко от верховьев Терека... Сын Киста Чард имел сына Чарда же. Последний построил в Арзи (Эрзи) 16 «осадных» башен и замков, которые существуют и в настоящее время. После Чарда следовали его прямые потомки: Эдип, Эльбиаз и сыновья последнего Мануил (Мамил) и Анд (Янд). После смерти Мануила (Мамила) сын его Даурбек поссорился с дядею Андом, оставил Кистинское общество и переселился в соседнее, Джераховское общество». Находятся в братстве (тейповом родстве) с ингушскими фамилиями: Яндиевыми, Буражевыми и Алдагановыми (также выходцами из аула Эрзи). Тейпу Мамиловых принадлежала обнаруженная в XIX веке в башенном комплексе Эрзи бронзовая фигура орла, изготовленная в конце VIII века нашей эры в Арабском Халифате, известная как «Орёл Сулеймана» и считающаяся одним из символов (древним штандартом) Ингушетии. (wikipedia.org)

Амин Тесаев

БЕРСА-ШЕЙХ (1561–1624 гг.)

И ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ ИСЛАМИЗАЦИЯ ДЕГIАСТЫ

Берса-шейх (1561–1624 гг.), урожденный Дуча Тимирбулатов, сын Тимирболта и внук Темболта, родился в 1561 году в селении Гуни. После смерти отца Дучи, Тимирболта, овдовевшая Чилла, или Чич-Чилла (она же – Кур-Чилла), покинула Курчали и вернулась в дом отца, Оьврига. Дуча рос в доме Оьрзы – брата Оьврига (дяди своей матери) и главного защитника границ Гуноевского мохка.

В 1569 году Дуча некоторое время провел в школе Юнус-шейха Ансалтинского. Тогда же по предложению шейха и согласия матери Дуча отправился на обучение в Кази-Кумух (по некоторым данным, ученые Дербента отказались обучать Дучу грамоте за немусульманское вероисповедание).

В 1576 году Дуча изгнал кровников своего отца за Терек и поселился вместе с матерью в Курчали в доме отца. В том же году предводитель одного из гуноевских гаров, Гера, совершил рейд в лесную чащу, сжигая разбойничьи лагеря в лесу. В отместку гуноевцам разбойники разных краев совершили совместное нападение на Гуни, где впервые сразился Дуча, явившийся на подмогу братьям матери. В том же году Дуча собрал отряд, во главе которого защищал интересы ДегIасты, а также совершал нападения на иноверных соседей. Так, им был произведен рейд на селение Ансалты, где Дуча в поединке сразил сына Юнус-шейха Ансалтинского, Мухаммада, хотя и отпустил на волю (по просьбе умиравшего Мухаммада) сына последнего, сдержав данное слово (выполнив последнюю просьбу умирающего предводителя). Благодарный Юнус-шейх с этого времени обязал внука поддерживать дружбу с «чеченцем, [чье слово] крепко». Курчалинцы и гуноевцы определили Дучу в качестве депутата от своих общин в областном, Нохчмохкоевском, совете. Дуча был избран главой Нохчмохка.

В 1577 году на Нохчмохк был совершен вооруженный рейд во главе с казикумухским кадием Зайналабди, известном у чеченцев под именем ГIада-шейх (он же – «Абу-Муслим»). Казикумухцы, совершив нападение на окрестности Беноя, где паслись областные стада, угнали скот и были настигнуты Дучем на горе, получившей позднее его имя – Берсан-Лам. Здесь в честном поединке Дуча смертельно ранил ГIада-шейха. Последний, умирая, завещал Дуче принять Ислам, занять его место «имама чеченцев и тавлинцев» и распространить Веру среди горцев. Дуча, вернув стада чеченцам, вздремнув на Белгатинском хребте и очнувшись ото сна, в котором шейх передал ему меч и Коран, а также назвал его своим преемником, шейхом, принял Ислам и новое имя Берса-шейх.

С 1577 по 1584 годы Берса-шейх распространяет Ислам среди жителей Нохчмохка. Первыми принимают Ислам курчалинцы и цонтароевцы. Последними – гуноевцы. За данный период Берса-шейх отражает нападения противников Ислама и безуспешно пытается убедить Мехк-Кхел в Нашхе принять Ислам и объявить его государственной религией.   
   
В 1578 году пал занятый ранее казикумухами Хунзах. В 1582 году был сожжен центр газиев – Кази-Кумух. В 1592 году пал последний из трех мусульманских центров, Ансалты, занятый нуцалом. Юнус-шейх Ансалтинский бежал в Цонтарой и обратился к областному «Совету старейшин» с просьбой уполномочить Берса-шейха изгнать «неверных» из Ансалтов и восстановить справедливость в Хунзахе.

В том же 1592 году Берса-шейх вытеснил Суракатов из Ансалтов, а затем прибыл в Хунзах. На подступах к городу его встретил посланник нуцала Канбулак-хана: хунзахский хан признал Берса-шейха, по завещанию ГIада-шейха, преемником последнего и духовным предводителем (имамом) чеченцев и тавлинцев. Берса-шейх был принят как гость, а в его честь было устроено празднество.

В 1598/99 г. новые власти Хунзаха вероломно убили друга Берса-шейха, Ансалтинского Юнус-шейха. Берса-шейх снарядил войско и отправился в Анди, куда бежали нарушившие договор «хунзахские князья». Андийский предводитель, Муцал, уступил Берса-шейху: состоялся поединок между шейхом и вероломным владетелем Хунзаха, убитым Берсом. Муцал стал сподвижником Берса.

Несколько позже, в самом начале XVII века, Берса-шейх узнал о том, что кузен ГIада-шейха, ГIовсат, захвачен чеберлоевскими «ламкерстами» и удерживается до выплаты выкупа, который, несмотря на указание Берса хунзахским владетелям, не был собран. Кроме того, несмотря на заключенные ранее соглашения, грузинские священники, как выяснилось, склоняли нохчмохкоевских чеченцев к грузинскому православию. Берс во главе войска явился в Макажой; «ламкерсты» отказались выдать ГIовсата: последний был убит макажойцами при попытке его освобождения. Берс уничтожил местные капища, разрушил христианский храм и изгнал грузинских священников, после чего состоялась исламизация Чеберлоя.

В начале XVII века чеченский Мехк-Кхел, располагавшийся в Нашхе, сообщил Берсу о том, что орган власти в полном составе готов принять Ислам, убедившись в его благе (посредством проповеди и личного примера Берса), и просит прислать тех, кто обучит их Вере. Решение Мехк-Кхела вызвало негодование горных жителей бассейна Аргуна и Гехи; в первую очередь, тех, кто исповедовали «ЦIур-дин» и «тайниг-делийн-дин». Берс, пользуясь случаем, организовал поход на запад. В Нашхе во время боев погиб его близкий друг, Ода из Цонтароя. Берс с боями дошел до Моцароя, а также Малхисты, где им были разрушены «цIур-чоьнаш». После завершения похода народ подчинился Мехк-Кхелу, а Берса-шейх стал главой всей ДегIасты, Мехк-Да. Однако в результате деятельности шейха от чеченской метрополии отпали Тушетия, некоторые западные области, а также Шубут, находившиеся в тесных отношениях с кахетинскими царями.

Согласно имеющимся данным, Берса-шейх скончался в 1624 году и был похоронен в ауле Курчали. При нем начался масштабный процесс исламизации ДегIасты (тех ее областей, где Ислам еще не укрепился), а также были проведены социально-политические реформы, в том числе реформа здравоохранения, судебная реформа и реформа института кровной мести. Эта, поистине, легендарная личность, которую можно назвать первой по своей значимости и судьбоносности в обозримой истории Чеченского народа.

По материалам книги: Тесаев, З.А. Институт “Мехк-Дай” в истории Чечни (XVI – 1-я треть XIX в.) / З.А. Тесаев. – Грозный АО «ИПК «Грозненский рабочий», 2019. – 688 с.: ил., карт. С. 157–241.

В 17 веке Шатой находился в зависимости от Тушетии, шатойцы платили дань тушинам, с каждого аула по десять овец:
а до Шибутцкие землицы два дни, и Шибуцкою землицею владеют они тушинцы, и вера с ними одна, а иные де шибутцы живут и побусурмански, и оброк де они тушинцы с них шибутцов емлют з деревни по 10 баранов (из "выписки из архивного дела о приезде в Москву грузинских послов и отпуске в Грузию российских посланников")

Похоже это были хевсуры и тушины -
Из чеченских преданий более прочих замечательно предание о нартах. Говорят, что Чечнею завладели неведомые до того времени чеченцам пришельцы, которых они называли нартами (нарт). Предание говорит, что они были керестанами, т. е. христианами. Они имели исполинский рост; часто представляют их одноокими, одетыми с головы до ног в железную броню; вооружение их составляли: щит (галкан или пхуниш), меч (тур) и булава (чонкур). Из преданий видно, что они, хоть и малочисленные, завладели страною, грабили жителей, убивали и теснили их, насиловали жен и дочерей или силою брали их себе в жены. Народ страшился их появления, и чувство этого страха перешло и в предание.
Умалат Лаудаев, Чеченское племя, 1872 г.